просыпайся воспоминанием. чужой тенью на стене. не спи, ты тоже умеешь гореть, мне почти смешно это видеть. я не верю вашим сахарным словам, дорогой, а мы когда-то обсуждали с ним, что вы так похожи и на мою первую любовь, и на его. для кого это обернулось чувством, я не буду судить о серьёзности, но объёмным, красивым, слышу, а для кого - "от чего я на ней так сдвинут?" из популярной неинтересной песни. ты моя альтернатива всему, и однажды я попал в рабство вражды, она по-прежнему с нами, эта искра постоянного сарказма и подколов, постоянное ожидание удара. скажи это, скажи, что ты без меня не можешь, моя слабость для тебя незаменимое лекарство. вы, самая дурная кровь из персонажей вокруг, зависите от меня, как наркоман зависит от своей дозы, вы так схватились тогда за возможность примирения, которое я даже и не предлагал, что мне было почти страшно вас отталкивать. ты моя линия жизни, показатель способностей и развития. неосознанное подражание, оттенок пустоты в моей голове, оттенок темнее чёрного. чего я хочу? нет-нет, полуночная мечта, вы должны, вы обязаны оставаться несбыточной. во избежание коллапса. мне нужно моё хрупкое внутреннее равновесие, пока я люблю и любим. мне не нужны проблемы, не нужно смущение, и меньше всего мне нужна натянутость, которой в вас и так слишком много. позёр, ты дешёвый позёр, человеконенавистник, вечно в страхе, что его раскусят. маленький дьявол, ты не можешь уйти дальше своего театра, это слишком опасно для твоего огня. ты не хочешь разрушить всё? где-то там, глубоко, ты намного положительней, чем кажешься. слишком глубоко. к счастью. но. эй, рыжий, даже когда ты красишься, тебе ничего не поможет, тебя ничто не затемняет, кроме твоих же мыслей. тебя всегда видно издали, тебя всегда слышно за пару километров, нечто такое индастриально-насмешливое, неповторимое, не поддающееся копированию. закончили, скройся с глаз, за запрещающим проезд знаком не всегда бывает перекорёженный асфальт, но в моём случае лучше не проверять своих возможностей к соблазнению. я не роковая женщина. не женщина, к несчастью, вовсе. вы? нет, это сродни шуточкам о двухметровых шкафоподобных мужчинах в чулках, всегда есть вероятность, но она так ничтожно мала. из вас никогда не сделаешь пергидрольную блондинку с силиконовой грудью или неформальную чудаковатую куколку вроде меня, но не за просто так вы истинно haureus, я не могу даже украдкой оборачиваться, меня тут же начинает пробивать не-столько-нервная дрожь. after every party i die, каждый чёртов раз я неописуемо радуюсь, что у меня нет шанса, что я могу просто передохнуть в сторонке с шестым стаканом виски, и не вешаться в объятия. во всех моих отношениях, никто не мог подавлять меня так. моральный уровень не в счёт, я знаю, что эмоции делают меня тряпкой, но я говорю о другом. это такое почти ощутимое притяжение, когда ты знаешь, что тебя могут просто использовать в качестве мальчика для битья-и-прочего, а потом уйти, даже не распрощавшись. ты уже проделывал это, я помню, я вслушиваюсь в чужие рассказы так же, как хочу, чтобы вслушивались в мои. но если ты думаешь, что тебе удастся когда-нибудь заставить меня выстрелить по нашей связи, то можешь забыть об этом. я тебя не выпущу, ты будешь пытаться разгадать меня, самый рвано-размытый психологический эксперимент, до тех пор, пока смерть не разлучит нас. дай мне клятву. пусть твоё тело даст мне клятву. я подожду ещё пару лет, пока ты не станешь ослабевать, и вот тогда я получу своё, я обязан утешить свою жажду, мои обещания самому себе точно не будут мёртвыми. и. я опасаюсь, что нет других вариантов тогда, кроме двух. мне понадобиться повторить это ещё раз. потом ещё раз. и ещё. или. мне станет настолько скучно, что я расколочу твою привычку отворачиваться первым. я сделаю это сам. где же тогда будет твой образ главного диктатора компании? это всё так мило, космически-звёздно, но ты и так падаешь, прерывистой линией со своих личных небес. то останавливаясь, то начиная снова. не нужно доставать до дна. что изменю я после, что изменю я, если протяну свои руки в костёр? сатана поклонится мне. и это будет... ха. банальный конец. я ненавижу пошлость. не стоит.
мать твою, Каарне, я слишком хочу тебя, чтобы делить с людьми не нашего круга.