ок, я всё ещё пишу фики, и они всё ещё отстой.
фэндом: Lord of the Lost.
пейринг: Chris Harms/Gared Dirge.
рейтинг: R.
размер: драббл (736 слов).
предупреждение: некрофилия, нецензурная лексика, ООС (?).
от автора: зачем я это написал.
саммари: "my love will last longer than death".
примечание: я использую транскрипцию имени "Gared" как "Гаред", мне так больше нравится.
Six Feet UndergroundНа кладбище воняет. Землёй, грязью, пожухлыми цветами. Крис идёт мимо надгробий с безразличным видом - ему неинтересно чужое горе, сегодня он здесь не затем, чтобы успокаиваться чужой мертвечиной. Он пришёл навестить свою любовь. В воздухе чувствуется предверие грозы, и Крису это нравится, это похоже на сигнал к действию. Он всегда любил грозы. Земля на могиле свежая и липкая, лопата входит в неё туго, застревает в комьях, завязает в кусочках чернозёма, но всё же справляется. Надпись, - такая смешная, витьеватая, - конечно же, лжёт. "Херрит Хайнеманн, 1988-2018. Любимый сын, лучший друг, талант от бога." Когда его любили родители?.. С кем он дружил?..
Крис потеет, раскапывая могилу, и думает, что все они идиоты. Никто из них не знал Гареда, никто. Не видел, как тот блюёт после двух литров виски, не слышал, как он стонет, когда вгоняешь в него член, не ощущал, как электризуются все мышцы, когда Гаред импровизирует, выдавая очередное соло. Никто не был с ним рядом так долго.
Лопата утыкается в крышку гроба. Крис улыбается, весь мокрый от пота, и достаёт из наплечной сумки молоток. "Скоро мы увидимся", - спокойно думает он, - "Очень скоро. Это не прощание навсегда, а только пожелание новой встречи".
Дерево легко поддаётся, ломаясь и крошась под ударами. Крис бубнит себе под нос какую-то мелодию, сам того не замечая. Ему никто не помешает - сторож кладбища подкуплен и пьян, а прохожих он не боится. Если бы только Гаред мог написать к этой мелодии аранжировку... Но он не может. Впрочем, это неважно.
Крис смотрит ему в глаза. Их не закрыли. Забыли или не захотели - этого Крис не знает. Немигающий зелёный лёд впивается ему прямо в лицо. Не изучает, не ищет, ничего не желает. Смотрит. Крис прикасается губами сначала к одному веку, потом к другому. Обводит языком щекотные ресницы, впитывая вкус. Когда Гаред был жив, от его ресниц пахло клубникой. Сейчас от них несёт сыростью и дождём. Странно, но разложением не пахнет. Может быть, потому что его похоронили только два дня назад, этого Крис не знает. Он с упоением целует холодные губы, обводя языком кривоватые зубы, по привычке. Прижимается всем телом, отыскивая руку и стискивая пальцы на грани перелома - но только на грани, ведь иначе Гаред не сможет играть. О том, что Гаред не сможет играть не поэтому, Крис не думает. У него кружится голова, а тело сводит судорогой. В воздухе оседает вина, гадкая и горькая: Гаред хотел, чтобы его кремировали, когда узнал о болезни, но Крис не позволил. "Мы будем вместе даже после твоей смерти", - решил он. А если Крис Хармс что-то решил, это уже не подлежит обжалованию. Он кусает Гареду губы, и на секунду ему даже мерещится, что Гаред пошевелился. Хочется заорать: "Ты обманул меня, уёбок, ты не сдох!", но это только иллюзия. У Гареда каменные ноги, и, чтобы раздвинуть их, приходится применять силу. "Не сопротивляйся, малыш", - тихо бормочет Крис, оглаживая ничего не ощущающие бёдра, и его охватывает безысходность. Он гонит это чувство подальше - всё неважно, всё только отвлекает. Вставить два пальца, смазанные в слюне, прокрутить. Засунуть их как можно глубже. "Почему ты не стонешь? Ах да, ты же..." . Накрутить прядь волос на кулак. Оставить след на шее. Следов не остаётся, и Крис злится. "Очнись, тупая кукла, алкоголик чёртов, очнись!". Он кричит и бьёт Гареда по лицу, но тот всё равно не просыпается. "Он никогда больше не проснётся", - шепчет Крису внутренний голос. Но Крис только злобно ещё раз проворачивает внутри Гареда свои пальцы и расстёгивает ширинку.
Член не желает вставать, и это бесит. Когда Гаред не облизывает свои блядские губы и не корчит свои пошлые рожи, он будто и не Гаред вовсе, пародия. Крис кривится и размашисто дрочит себе, добиваясь нужного эффекта. Наконец, всё получается, член реагирует. На сердце словно надели ошейник с шипами вовнутрь, но Крис решает, что это - закономерная цена.
Вставлять покойнику - холодно. От немигающего светлого взгляда становится страшно, и Крис закрывает Гареду глаза одним резким движением. Он движется внутри жёстко, словно машина, не позволяя себе лишних сантиментов. Всё, как они любили, всё, как раньше. Всё теперь будет хорошо. Малыш скоро очнётся, он просто перепил, он просто без сознания, он просто...
Когда Крис кончает, он стонет имя Гареда на самой высокой ноте, на какую способен его голос. Отрывается от него с тихим всхлипом и шепчет: "Я никогда не покину тебя, любимый".
..Земля на могиле всё такая же липкая, когда он зарывает её обратно. "Я же говорил, что моя любовь будет длиться дольше смерти", - непонятно кому сообщает Крис.
Он знает, что непременно вернётся.
@темы:
make me dream your dreams